Автор: Abyss de Lynx
Бета-ридер: Черный Ворон
Пейринг: Рокэ/Ричард
Рейтинг: R
Жанр: слэш, романтический юмор, мистификация подсознания
Рокэ проснулся от того, что в комнате царила подозрительная тишина. Было тепло. Тоже странно. Когда он засыпал вчера вечером, полный благих намерений проветрить комнату и, в какой-то степени, мозги, окно было распахнуто, в него садило сырым ветром, и колючие снежинки таяли на ковре…
А еще было чисто, прибрано. Вчера он, кажется, бил бутылки. Маршал опустился на колени и приблизил глаза к полу, хотя это движение отдалось ломотой в висках и головокружением. Так и есть. Ни одного, даже самого крохотного, осколка. Более того – ни соринки. А ведь еще кто-то должен был его раздеть – сам-то он был не в состоянии это сделать.
Позади него распахнулась дверь. Одним обманчиво легким движением мужчина выпрямился, нимало не стесняясь отсутствия одежды, и уставился на посмевшего войти без стука оруженосца. Тот, как всегда, был взлохмачен, но против обыкновения, довольно насвистывал что-то, и в руках у него был поднос, на котором дымилась огромная чашка шадди. И еще там был целый кувшин чего-то, что оказалось при ближайшем рассмотрении водой. Свежей, прохладной водой… Блаженство! Рокэ с тихим стоном облегчения схватил кувшин раньше, чем юноша поставил поднос, и приник к нему, снедаемый извечной жаждой похмельного утра. Сил на то, чтобы осмыслить свое поведение, мягко говоря, не соответствовавшее тому, что обычно привыкли видеть окружающие, почему-то не было.
– Дикон… Ты просто чудо! – проговорил он, когда кувшин наполовину опустел, а мерзкий привкус во рту притупился. За водой – уже более неспешно – последовал шадди, который герцог пил небольшими глотками, устроившись в постели между подушек, прикрыв глаза.
– Рад слышать, что ты действительно так считаешь, – мягко улыбнулся юноша.
Что-то тут было не так… Рокэ наморщил лоб, пытаясь осознать, что только что было сказано его оруженосцем, и…
– И давно мы «на ты»? – бровь мужчины изогнулась дугой.
– Думаю, с этой ночи.
Дик улыбался… Нет, Ричард Окделл просто не умеет так улыбаться! Немыслимо, чтобы у этого ничем не примечательного на первый взгляд поросенка была настолько соблазнительная, неотразимая, полная солнечного света улыбка! Не может быть, чтобы серые, пасмурные обычно глаза полнились сиянием драгоценного камня и теплотой летнего дождика, когда взгляд их падает на него, Рокэ Алву, убийцу его отца. Не может быть, чтобы без распоряжения Ричард входил в его комнату этаким спасителем мира, несущим избавление от симптомов похмелья. (Да и похмелья-то уже нет…) И не может быть, чтобы Дик прикасался…
– Ричард? – несчастным голосом спросил Алва. – Ричард, что вы делаете?
– Тебе не нравится? – голос звучал неуверенно, но скользящие по сильному, стройному телу маршала руки этой неуверенности никак не отражали. – Странно… Ночью мне показалось совершенно обратное – ты никак не мог остановиться…
«Помилуй меня, Леворукий! – тихо взмолился владетель Варасты, носитель перевязи Первого маршала, прикрывая глаза и еле сдерживая рвущееся навстречу умелым (умелым?! Вот у этого безнадежно невинного олуха?!) ласкам тело. – Я наверное схожу с ума…»
– А что было ночью?
Ричард не ответил. То есть, ответил, конечно… И Алву захлестнуло волной властной нежности, когда губы Ричарда нашли его губы. Он задыхался, ему не хватало воздуха…
Никогда, ни к одному мужчине он не испытывал подобных чувств. И не думал, что мог бы испытать. Всегда любил женщин – их податливую мягкость, их чувственность и нежность, саму суть их женственности, казавшуюся ему непонятной, но от этого не менее прекрасной… Если и было что-то когда-то, то оно давно уже забыто, заперто в сундуке с воспоминаниями.
Тепло… Так необычно тепло. Языки пламени в камине. Гудение ветра на промозглой улице. И руки тянутся к молодому, сильному телу, к бархатистой коже…
– Дикон… – выдох одними губами.
И открыл глаза…
В широко распахнутые окна смотрело лето. (Рокэ некоторое время осмысливал тот факт, что так и должно быть на самом деле.) Легкий ветерок величавой птицей плавал по комнате. На прикроватном столике стоял кувшин с шадди, рядом с ним – крепкий травяной настой, излюбленное Алвой средство от похмелья. Горьковатый смешанный аромат будоражил ноздри, дразнил, звал, вытягивая из состояния полной апатии по отношению к окружающему миру. Рядом с кроватью – Окделл, сложивший руки на груди и разглядывающий своего эра (для полноты картины уткнувшегося носом в подушку), склонив голову чуть набок.
– Я тоже рад вас видеть, монсеньер. Доброе утро. Вы просили разбудить вас на восходе солнца.
– Да? – он уставился на юношу, ничего не понимая, все еще значительной частью сознания увязая где-то по ту сторону яви. – Да, верно действительно просил, раз ты здесь…
– Я могу удалиться или я вам буду сегодня нужен?
Голос Ричарда звучал немного сухо, неуверенно, слегка неровно – как и должен был звучать. И взгляд его – вызывающий и умоляющий одновременно, с осадком застарелого страха на дне пасмурных глаз – был взглядом привычного Ричарда Окделла, немного угрюмого, частично забитого, запутавшегося в сетях лжи Штанцлера и Катари, раскинутых столь умело, что неопытный юноша даже не заметил их…
– Нет, на сегодня ты свободен, – махнул рукой Алва, с облегчением откидываясь на подушки и счастливо улыбаясь. – Знаешь, Дикон. Иногда я тебя просто люблю!
Юноша недоуменно уставился на него, и Рокэ мог бы поклясться – только что Ричард окончательно уверился в полном отсутствии у него всякого намека на разумность и здравый рассудок. Потом последнему герцогу Окделлскому все же удалось справиться с изумлением и собственными конечностями, словно приросшими к полу. Он молча кивнул и покинул комнату едва ли не бегом, а маршал запрокинул голову и от души расхохотался.
«Оххх… Сон! Просто сон!!! Какое счастье, Разрубленный Змей…»
Но постепенно смех его стих, и вот уже взгляд сапфировых глаз устремлен куда-то внутрь, в глубины столь недостижимые, что даже и сам Рокэ, наверное, не подозревает об их существовании. Обрывок мысли обезумевшей бабочкой метался в голове, и когда Рокэ удалось ухватиться за него, он решительно потряс головой, избавляясь от него, выкидывая прочь… Алва поднялся и стал одеваться, как всегда тщательно готовясь к походу во дворец Их Величеств. Бросил недоумевающий взгляд на влажное пятно на простынях. Такого с ним с юношества не случалось.
Умывшись, одевшись и причесавшись, он поспешил выйти и захлопнуть за собой дверь, оставив бабочку-мысль метаться взаперти и постепенно выдыхаться.
Мысль медленно оседала на спинках кресел, на кровати, на полу…
Он хотел… По-настоящему желал, чтобы Ричард хоть раз посмотрел на него так, как смотрел во сне. Без страха и злобы, без отчаяния и непонимания, без боли и ненависти. Просто посмотрел на него самого, а не на Первого маршала Талига, Проэмперадора Варасты, Кэналлийского Ворона. И улыбнулся…
«Мальчик мой, какая у тебя, оказывается, замечательная улыбка…»